© М.В. Гореликова
Красота как Свобода
ВВЕДЕНИЕ
Понятие Красота сегодня обретает статус ключевого символа
времени,
явления, выводящего из кругов бесконечно множащихся явлений одного порядка к
иному уровню бытия - бытия более талантливого, более созидательного, более
свободного: свободного от пустой суетности, несозидательной активности. Всякая
активность вне Красоты – в конечном итоге оказывается разрушением.
Понятия Красота и
Свобода в своем высшем значении обозначают Единую Реальность Бытия, и связывают
сознание с его Трансцендентной Основою.
Тогда Свобода – этическое звучание Высшей Красоты, а Красота –
эстетическая «транскрипция» Свободы.
С позиций
эволюции духа и сознания человека свобода понимается как ступень более цельного
бытия, как преодоление ограничений нынешнего уровня развития человечества
и обещание восхождения к сужденным
высшим возможностям, заключенным в глубине человеческого существа. Эта новая эволюционная ступень бытия
наиболее полно и лаконично может быть обозначена как Свобода Красоты. Это
новое, обновленное бытие явит озаренную и освобожденную Красотою волю,
просветленное энергией Красоты чувство и мысль, поднятую силой Красоты к
способности озаренного цельного проникновения в живую, нерасчлененную суть
вещей…
Свобода
как понятие является ключевым не только в философской этике, но отражает суть
всякого подлинно философского устремления и поиска. Всю историю развития
философской мысли можно рассматривать как напряженное искание Свободы: Свободы
как более полного, более широкого «поля» бытия, более проникновенного и
цельного познания, более творческого – созидательного действия…
С XIX
– начала XX века благодаря немецкой классической
философии и экзистенциализму понятие свобода «вошло» преимущественно в
этический контекст, стало прочно «связанным» с оппозицией «свобода -
необходимость», «детерминизм - индетерминизм» и пр.
Для
русской философии с ее преимущественно нравственной акцентностью понятие
свободы является системообразующим… (Особенно у Н.Бердяева, называвшего себя «философом свободы»). Религиозно
направленная философия П.Флоренского,
В.Соловьева связывает понятие
свобода с человеческой осуществленностью в Высшем, в
Боге – Истине…
Сегодня, в эпоху
«ценностного плюрализма» понятие свобода обрело преимущественно
социально-личностное «звучание» и почти полностью отождествлено со свободой
волеизъявления и свободой выбора.
Но
онтологический смысл понятия Свобода становится все более «востребован» и
притягателен по мере разочарования культурного человечества в возможности
достижения иных уровней бытия лишь внешними путями… И
по мере возвышения мысли к пониманию глубинного значения Свободы все более
сближается это понятие с понятием Красота… Если напряженное искание свободы
рассматривать как выражение не всегда осознанного, инстинктивного искания путей
освобожденности духа к Истинности, к подлинности существования, то стремление к
постижению Прекрасного выступает как одно из самых утонченных выявлений этого
устремления. За многовековым «вопрошанием» человечества: «Что есть
Прекрасное?», «Как приобщиться Красоте?» – глубокая духовная потребность в
Жизни в ее нетленном, огненном состоянии, качестве. Потому знаменитая Платонова
«пещера» сегодня по-прежнему, и еще более, чем прежде
– актуальный призыв к Свету, к исканию Красоты как Реальности…
Призыв к прекрасному, раздающийся в самые напряженные,
переломные периоды жизни человеческой общности, – словно знамя духа,
поднимаемое всякий раз, когда развитие культуры, цивилизации особенно нуждается
в Эволюционном импульсе в его наиболее синтетическом выявлении… Современное
человечество – в одном из таких периодов. И потому жизненно важное,
- приток энергии к подъему на новую ступень развития воплощен в зове Красоты:
«Красота спасет…» «Красотою пройдем… В ней путь…»
Красота и Свобода – суть выражения сущностной
человеческой потребности духовного становления, обретения духовного
самосознания, – оказались в научной
философии разделенными, разведенными… Тогда как ни одно этическое положение не имеет жизненности
вне Красоты, а эстетическое не имеет цельности вне нравственно-духовной
глубины…
Заметим,
что семиотика сводит воедино понятия Красота и Свобода… В
соответствии с исследованиями И.К.Кузьмичёва,
«начальное
представление славян и других народов о красоте было связано с огнем, со светом» [17, 113], с
Божеством… Первоначальным цветом красоты был белый – цвет Свободы. В Ригведе понятие «свобода» означало «широкое», противопоставляемое
узости, имело отношение к сознанию, мироощущению. Причем свободное, широкое – urú [15, 473] – образовано от ur – «свет».
Надо отметить, что
классическая европейская философия (западная преимущественно в лице Шеллинга, Шопенгауэра, Фихте…,
русская в лице Одоевского, В.Соловьева, Л.Толстого…) испытала могучее влияние древней философии и культуры
Востока, ее центральной идеей Свободы… Где Свобода – освобожденность от
неведения, от обусловленности существования – «от сансары»… Свобода – единение
с Абсолютом, с Богом… Причем достигается это единение
Энергией Любви преданного бхакты к Божественному Объекту Любви, и красотою
жизни – служения Высшему…
В
онтологическом ракурсе понятие «Свобода» лишено привычной многозначности,
происходящей от смешения значений: Свобода – как
освобожденность и свобода как свобода воли… Свобода воли – волеизъявления –
неотъемлемое сущностное право человека, космическое право и эволюционный
«механизм»… Право, реализуемое ежемгновенно в соответствии с наличным уровнем
развития сознания и самосознания… Свобода воли – принадлежность каждого… Свобода – Освобожденность – удел развитого
человеческого духа… Другим «наименованием» этого «достояния» духа и
одновременно пути обретения его является Красота.
ГЛАВА I. Единство онтологической сущности явлений
«Красота» и «Свобода»
§ 1. Красота –
«сияние» Высшей Жизни… Свобода от несущностного – от «ничто»
Всякий
философский подход к явлению «Свобода» предполагает некое состояние
человеческого бытия – сознания, нетождественное наличному бытию, некое Иное бытие, иную Реальность… Поиск сущностности Свободы ведет мысль в направлении Бесконечности
Глубины Природы Человека, беспредельности высоты его духа…
Шеллинг,
начиная свои «философские исследования о сущности человеческой свободы и
связанных с ней предметах», написал: «Сколь ни непосредственным достоянием каждого человека
является чувство свободы, оно отнюдь не находится на поверхности сознания и
даже для того, чтобы просто выразить его в словах, требуется более чем обычная
чистота и глубина мышления…» [39, 88].
При этом поиск Свободы – в высшей степени
экзистенциальное устремление человека… Человек нуждается в живом ощущении
Свободы, переживании – бытии в Свободе… В этом
ощущении – отражение глубинного «инстинкта» духовного развития человека… Это
«зов» нашей высшей потенциальности, высшей природы, «голос», «говорящий» о
возможностях большей полноты бытия, большей яркости, большей красоты, большей
созидательности…
Восточная
философия, Веданта утверждают, что
этот «инстинкт к свободе», стремление к свободе – не что иное
как выражение эволюционной цели Природы. «Вся человеческая жизнь… есть
стремление проявить свободу… вся религия состоит … из одного утверждения свободы» [12, 221]. «Вся деятельность
вселенной только проявление силы свободы…»
При этом идеал свободы находится не вне
человека, но в глубине его собственной природы… Мы должны не только
понимать эту свободу умом, но ощущать ее гораздо более определенно, чем
воспринимаем этот мир. Тогда мы будем свободны… «Тогда … исчезнут все недоумения…
исправлены все заблуждения… тогда исчезнет иллюзия
множественности… и природа и майя… станут прекрасными, и наша земля из
настоящей тюрьмы превратится в театральную сцену…» [12, 222]. Если «зов к Свободе» –
скрытый в глубине человеческой природы эволюционный импульс, импульс духовного
развития, то Красота может быть понята
как наиболее доступная интуиции человеческой форма Энергии Высших Уровней
Бытия…
Ни одна из условных
категорий прекрасного не есть прекрасное… «Прекрасное – это не отдельные вещи и живые
существа, и не формы жизни…» В «Гиппии Большем» Платон
устами Сократа направляет мысль собеседника к пониманию того, что сущность
прекрасного следует постигать бесконечно… («прекрасное трудно») [22, 417].
Относительность
прекрасного («По сравнению с богами род людской не прекрасен» [22, 396])
обусловлена неизреченной природой Красоты, восходящей в Беспредельность… Идея –
Благо – Бог… «Прекрасное – нечто…» Прекрасным становится предмет, озаренный
Красотой, как только «идея прекрасного» «присоединяется… к предмету». Позже у Дж.Бруно: «Ничто не может быть прекрасным без
присутствия Красоты».
Через всю
античную философию проходит мысль о красоте реального бытия. «Реального» в этом
случае означает «подлинного», «нетленного», в его неуничтожимой основе. У
Гераклита «Прекрасное есть символ
духа. Бесконечно меняющийся огонь» [9, 88]. Красота «сияет» нам сквозь оболочку
тленных явлений бытия… У Платона она «идея», она суть,
принадлежащая иному бытию, высшему… «Все прекрасно благодаря эйдосам – порождениям
и сущности духа» [28, 25]. Эйдос у Плотина, так же как у Платона – одновременно
и сущность, и формы, а также – энергия Высшего Мира, божественные импульсы
жизни. Мир Эйдосов – это мир красоты подлинного бытия, нетленного… Это мир свободы от «ничто» (термин Экхарта).
При этом это подлинное бытие, бытие в свободе находится «внутри» нас в глубине
нашей души…
Сущность прекрасного по
Платону и Плотину запредельная
чувственному миру, идеальная. Поэтому прекрасное
– суть огонь, энергия духа, вечная «идея», чуждая изменчивому миру вещей…
Подлинная Красота, которая есть источник и прообраз, и одновременно
животворящая сила для красоты чувственно постигаемой – сущность и Свет
Божественного… Но суть в том, что Божественное Начало
равно присуще как внутренней Реальности Бесконечной Природы, так и внутренней
Реальности, внутренней сущности самого Человека.
Красота как атрибут Высшего мира и Аспект
Единого – суть скрытая от человека внешнего его собственная природа, Высшая
Природа – зерно человеческой Божественности… Потому-то это «красота в себе», как говорит Диотима
в «Пире» Платона.
Платон, и затем
Плотин утверждают двойственность человеческой природы. Человек внешний –
принадлежащий внешнему миру, физическому миру и человек внутренний с его миром
Красоты и Свободы. И ум, и душа представляют собой эту двойственность…
Высшая, божественная часть души непосредственно связана с Единым, «душой Мировой»… «Душа
голову свою скрывает в небесах» [26, 22]. Высшая та часть души, которая «соприкасается с миром
сверхчувственным» [26, 8]. И хотя Плотин не ставит прямо вопрос о свободе
человека, идея эта является незримо сквозящей во всех утверждениях о
божественном происхождении и божественном уделе человека… Причем
тема «сверхчувственной
красоты»
здесь звучит не как контекст эстетики (или гносеологии), но глубоко онтологично.
И везде восходит к вопросу: что есть человек, и каковы горизонты его развития.
Сверхчувственная красота: у Платона и Плотина
это Мир Свободы, к которой восходит человек, освобождаясь от закрепощенности в
материи.
Красота есть Благо и Счастье, Мир Идей и Свобода. Путь
человека от «красоты телесной» к красоте, «которую имеет в душе добродетель, мудрость, исполнение
долга, законов, а потом – к причине этой Красоты, в своем движении не
останавливается до тех пор, пока не дойдет до того последнего, которое есть
самое первое – красота в самой себе и от себя, и лишь тогда, наконец,
прекращается у него это мучительное напряжение, которое мы сравнили с родовыми болями, а
прежде того – нет» [26, 127].
Т.о.
Плотин, вслед за Платоном, утверждает во-первых
необходимость, неизбежность восхождения,
говоря современным языком, эволюционирования человека… – необходимость
«пробуждения» и выхода из Пещеры, из мира теней и состояния прикованности – к
Свободе, Свету… Во-вторых, это восхождение – к «горнему отечеству» [26, 127]. «Пещера» Платонова –
философско-поэтически выраженный зов к свободе… Причем
в соответствии с Древнейшей Традицией: Мир Иллюзии и Мир Реальности, мир
обусловленности и мир Свободы.
Двойственность
души и неведение человеческое порождает замкнутое эгоистическое существование,
в забвении себя подлинного, того, кому принадлежит по праву мир Свободы…
Свобода человека – в Абсолютном Едином. Эгоистическое
существование порождает и бесконечное количество взаимоисключающих взаимосвязей
и замкнутых линий движения, ведет к
закрепощенности, которая суть порождение собственной поверхностности
существования. «Отчего и как это происходит, что души забывают Бога – своего
Отца? Отчего происходит, что они, имея божественную природу, будучи созданием и
достоянием Божьим, теряют знание о Боге и о самих себе?» Плотин риторически
вопрошает не о причине утраты изначальной Свободы, не об утрате цельности… Это риторическое вопрошание о причине неведения
относительно Пути, неведения относительно трагической самоуспокоенности
«пещерного человека» не просто не желающего Света, но не ведающего о самом его
существовании, о существовании Иного Мира и Себе – Освобожденном от пещерных
цепей… Это проблема обретения «утраченного» ведущего Инстинкта Красоты – инстинкта
Эволюционирующего человечества – Эволюционирующего к Свободе.
В качестве причины Плотин видит упоенность человека наличным
бытием, его нетребовательность – бескрылость… «Как только они вкусили сладости такого
самостоятельного бытия, они тотчас дали полную волю всем своим прихотливым
желаниям и, став сразу на путь, противоположный своему первоначальному,
постепенно отдалились от Бога… Души…» Здесь Божественное начало отнюдь не внешнее
по отношению к душам, но имманентное им; т.о. душа, увлекаясь чувственным, забывает самоё себя. Тем
самым увлекает себя в мир бесконечной множественности и бесконечных
взаимосвязей, которые суть ниже ее, подчинены ей, но душа, ослепленная любовью
к этим вещам, не ведает о своем высоком положении, не ведает о возможности
Свободы своей… «Чувственное… душа ставит предметом
своего восхищения и искания, … тем самым она признает это за высшее и лучшее, а
себя – низшее и худшее…» [26, 4]. Вот она, причина несвободы души, - её неведение
относительно себя подлинной, своей Божественности – нечувствительность к Свету – Красоте… Потому начало пути освобождения
человека по Плотину, Платону – это просвещение относительно истинной природы
вещей… и далее необходимо «направить их [людей] мысли в противоположную сторону, и во-первых
показать им всю ничтожность вещей, которые они так высоко ценят, … во-вторых,
напомнить им о происхождении, и высоком, достоинств души. Второй пункт должен
предшествовать первому» [26, 5]. Ярко тема свободы в связи с закрепощенностью человека
в его низшей природе, не ведающего о своей подлинной природе, звучит у Дж.Бруно: «Откуда взялось у вас
это уныние и извращенное состояние духа, побуждающее к разрыву с определенными
и естественными законами истинной жизни, находящейся у вас в руках, ради жизни
неопределенной и существующей лишь в тени?» [10, 75]. И отвечает примером Героического
Энтузиаста, влюбленного в Красоту… Красоту бытия в божественном свете… «Я лишь одной пленяюсь
Красотой… Лишь пред одним челом главу склоняю» [10, 50].
Здесь
Свобода – зов духа в Просторы Бесконечности. Красота – выход за рамки
относительного, фрагментарного, временного, зависимого… на просторы
Безграничности, бесконечных возможностей творчества, бесконечного Счастья… –
Счастья Бытия…
Стремление
к Прекрасному в философской традиции, идущей от Платона, рассматривается как нечто намного более значительное, чем
чувственное тяготение. Это скорее некий Высший Инстинкт устремления к
Божественному, к себе Подлинному, Свободному… Это
извечный, неумолкающий в глубине души Зов, без которого не было бы жизни, этот
зов – основа всякого прогресса… Ибо все видимое, зримое, чувственное красиво
лишь постольку, поскольку питаемо, освещаемо Светом Единого, Энергией Единого,
Красотою… Потому Платон говорит о
возможности «созерцать
красоту»
как укорененной в «умопостигаемом первичном», в мире идей, благодаря которому
«у нас
есть природные понятия красоты и добра» [23, 629].
Плотин определенно утверждает, что Красота суть природа Высшей души человека,
той «части
души»,
которая пребывает в мире сверхчувственном. «Душа некоторой своей частью пребывает в
сверхчувственном мире…» «Вот где место наивысшей и потому чистой красоты – в
сверхчувственном мире, откуда она светит сюда, к нам…» [26, 125]. И
необходимо «помнить
о происхождении и высоком достоинстве души» [26, 21], т.к. «забвение Красоты – это
забвение Бога, причем забвение Бога в себе, предательство своей высшей сущности» [26, 1].
Т.о. Красота есть духовный мир – мир
нетленных энергий Бытия… И этот мир
заключен в нас самих. «Высшей частью нашей души мы соприкасаемся с миром божественного и мы там соприсутствуем, имеем связь с ним» [26, 23].
Джордано Бруно воспевает прекрасное
как Божественный свет, равно присутствующий как «вовне», так и «внутри»
человека: «Нужно
помнить, что Божественный свет всегда имеется близ нас, всегда предстает нам,
всегда зовет нас, стучит в двери наших чувств и других познавательных и
воспринимающих сил» [10, 75].
Красота как феномен Абсолютности неудержимо и
неизменно влечет человека, влечет как эволюционный Инстинкт, как скрытая
энергия развития и движения – как тяга и страстный порыв к Свободе. Но
эта нота «Красота - Свобода» – непрерывное звучание не только «онтологической»
философии, но и «экзистенциальной». Н.Бердяев
противопоставляет свободу бытию, «экзистенцию» «онтологизму», но суть скрытого за различием понятий
остается неизменной… Если в глубинах сердца человек
соприкасается с Божеством, с подлинной Красотой, а точнее он сам и есть
Божество и Красота – нетленность, огненность – Свобода. Почему не соединиться с
Жизнью, вырвав себя могучим устремлением из плена небытия и смерти…? Если
первична свобода, почему не реализовать ее в высшей потенциальности – как
беспредельные возможности бытия и творчества духовной индивидуальности,
проявляющейся как огненность – Красота?
Человек –
носитель воли свободной, но лишь изменив вектор своих устремлений отнизу вверх,
от тленного к бессмертному, от «отраженных форм Красоты» к Красоте –
Источнику, встает на путь, ведущий от небытия к Бытию… Надо
сделать выбор… Судьбоносный выбор… – выбор к Свободе.
Героический
Энтузиаст Дж.Бруно
– воспевание счастливой героической судьбы избравшего путь восхождения
человечества… Два мира – Две Красоты… Красота тленная, – Красота Бессмертная…
Два ума: интеллект и разум, «очи Ноуменального мира»… Соответственно два «понимания»
Свободы… Героический Энтузиаст избирает Беспредельное устремление вверх по нити
Красоты, с помощью ведущего света Красоты… Красота – Луч Высшего Света. Усматривая его проявления во всем, героический энтузиаст восходит
по лучу вверх к Божественному, отныне неподвластный даже времени…
§ 2. Энергия Красоты и
«цельности» – условие и критерий
Как
известно, эстетическое освоение
человеком мира есть раскрытие «всех сущностных сил человека» [31, 148]. «Раскрытие всех сущностных сил» означает, что активность
человека разворачивается на уровне глубинном, на уровне сущностных – духовных
сил… Русские философы XIX – нач. XX века особо акцентируют этот
аспект глубины-цельности. «Эстетическое состояние
есть гармоническое развитие наших сил, которые разрешаются в определенные
стремления к бесконечному…» [19, 379].
В.Зеньковский связывает со свободой целостность: говорит о
цельности – целостности, противопоставляя ее «периферийности» действия и развития
человека. Цельность – условие свободы и «самообновления души»…
Красота – суть энергия духа… С ее помощью человек познает, творит… «Творчество есть
энергия»,
пишет Бердяев. По «границе» Красоты проходит разделение между
глубинным и поверхностным (когда активность сосредоточена на поверхности
сознания, разума, чувства). Здесь, на «поверхности Бытия» все запутано в
бесчисленных несущностных взаимосвязях. Энергия
Красоты как бы определяет степень свободы…
У Вл.Соловьева «совершенство» есть «полнота» – «полнота добра» [32, 255]. А
обладание чем-нибудь означает «иметь силу» [32, 700], «так что сущее должно определяться как сила или
мощь бытия, как его положительная возможность».
В Абсолютном едины Свобода и Красота…, но Абсолютное – «субстанция всего, оно
есть первоначальная субстанция нас самих» [32, 702]… Поэтому «во всех человеческих
существах … лежит непосредственное восприятие абсолютной действительности…» в котором все
сливается «в
одно непосредственное чувство» [32, 702].
Если Абсолютное – реальная Свобода, «как освобожденное … и
завершенное, законченное, полное, всецелое», то «приобщение», приближение человека к Абсолютному, или
реализация его в себе, осуществляется благодаря силе любви. У Вл.Соловьева любовь,
полнота и единство объединены принципом космической красоты, спасающей мир.
София, «Жена,
облеченная в Солнце» – образ, понимаемый и антропологически, и богочеловечески [18,
241]. Рисуются перспективы человеческого бытия как полнота и всеединство,
которое есть и абсолютная свобода, и абсолютная истина, а «его реализация или
воплощение в области чувствуемого, материального бытия есть абсолютная красота» [33, 745].
Как бы ни
подходил человек к рассмотрению «вопроса свободы», «проблемы Свободы», высшей
закрепощенностью остается закрепощенность в тленной природе, зависимость
пространственно-временная… Человек предчувствует иное, удел иной… И ищет выход к Иному – через Красоту, Энергию Красоты,
находя истоки этой энергии в себе самом. Красота
становится символом и реальным свидетельством цельности… Это
собранность вокруг «Идеи», вокруг ядра сущности… Достижение потенциально
присущего ритма Вечности…
«Свобода и блаженство
состоят в понимании человеком себя и в его усилии стать тем, чем он является
потенциально, приближаясь все ближе и ближе к образу человеческой природы» (Спиноза) [36].
В
отношении эстетической формы цельность тоже не просто некое гармоническое
единство частей, но такое воплощение Идеи, которое дает возможность
воспринимаемому субъекту возможность духовного преодоления границ внешнего
мира, возможность подняться с помощью радости от зримых форм красоты к формам
незримым, более тонким, и к всеохватывающей и не зависимой ни от каких форм
Радости Источнику Красоты…
Шеллинг в работе «Отношение изобразительных искусств к природе», размышляя о жизненности формы, также
сосредоточивает внимание на цельности, благодаря которой в искусстве становится
зримой красота [39, 59]. Цельность, единство может быть лишь укорененным в
духе… «Что
есть красота, если не полное, лишенное недостатков бытие?» [39, 61]. И
жизненность в истинности, полноте создается благодаря некой силе, «которое, подобно
незаметному магнетическому току, придает частям материи в человеческих
образованиях такое соотношение и такое положение
посредством которых могут стать зримыми поистине, существенное единство и
красота»
[39, 59]. Красота здесь – энергия и явление «полного бытия», хотя бы
существующая одно мгновение, но в это мгновение она открывает врата в Вечность… И сила искусства, по Шеллингу, коренится в этой
способности «уловить» мгновение «открытости» в вечность,
запечатлеть и сохранить его…
П.Флоренский, подходя к рассмотрению эстетического
объекта с точки зрения цельности, определяет красоту как «силу этого целого», красоту «как некоторый
результат»
[34, 313]. «признаком эстетического
является цельность» [34, 392].
Августин Аврелий в «Исповеди» говорит
о красоте (красоте мира форм…), притягательная сила которой может обернуться
злом, хотя основа тяготения к внешне прекрасному – неосознанное стремление к
Божественному… «Прекрасны были те плоды, которые мы украли…
но не их желала жалкая душа моя». Неведение относительно источника красоты – от
ущербности, неполноты, нецельности души, закрытой к восприятию красоты звезд и
мира, в человеческом разуме, в памяти, чувствах и полной сил жизни. Душа,
ищущая полноты, ищет любви «и нет любви спасительнее, чем любовь к правде Твоей, которая прекраснее и светлее всего в мире…» [1, 39].
Гегель определяет нравственный мир «как бесконечность или
целостность»
[13, 233]. «нравственное царство …
в своем устойчивом существовании есть непорочный, никаким разладом не
запятнанный мир». Дух, существующий как абсолютная свобода, постигает себя
Красотою, выводя человеческое самосознание на ступень самосознающего духа.
Красота и свобода едины в «божественной творческой силе» – совести, в которой заключается «жизненность» и «моральная гениальность» [13, 334].
Шри Ауробиндо в концепции духовной
эволюции человека отмечает уровень «гностического существа», определяющей
«чертой» которого будет «трансцендентальный аспект духовной жизни», который в виде
некоего света Красоты будет сопровождать все действия цельного человеческого
существа, пребывающего в духовной свободе. Все действия человека будут
производиться не для «удовлетворения умственного или витального эго…», но «для самого Божества,
для Божества внутри нас и всех в мире» [3, 51]. «Когда внешний облик насыщен преходящими
устремлениями, то, конечно, творящая сила недлительна. Поэтому, когда каждая
лира сияет внутренним огнем, то Красота может жить. … В Космосе жизненное
действие напрягается импульсом внутреннего огня» [8].
ГЛАВА II. Красота – путь к Свободе
§ 1. Огненный Ритм
Красоты
Чувство
Ритма в высшем значении своем отражает суть противостояния гармонии хаосу,
Красоты – безобразию («без -образа»)… Чувство Ритма есть чувство Красоты, и суть искание
связи с Космической Жизнью. Процесс преодоления отчужденности от Целого,
преодоления обособленности, связан с пониманием значения Ритма… «Ритм есть крылья …
пространства»
– сказано в Агни-Йоге [20].
Космическая Красота Греков – была выражением
знания – чувствования ведущего объединяющего Ритмического Начала – Ритма
пульсирующих мировых Энергий… Ведические
Гимны имеют в основе, кроме сокровенной Мудрости, те Ритмические формулы,
приобщаясь к которым, человек поднимается к иному уровню переживания бытия.
Восхождение
Красотой осуществляется реальным «нахождением» ритма: достижение все большего
соответствия вибраций мысли, чувствования, действия вибрациям одухотворенного
Космического Пространства… «Музы прекрасные, Музы, в своем гармоничном хоре дайте человеку
спасительный ритм…» [20].
Преобразующая
сила гармонии заключена в тайне ритма. «Истинное число» Платона,
помимо Истины Гармонии Мироустройства указует на необходимость приобщения
Мировому Закону – выход на просторы Ритмов Космического Бытия. Пифагор, внимающий
музыке сфер, в то время как ученики его лишь только очищают свои чувствования
ритмами инструментальной музыки, слушает и звучания, издаваемые движущимися
планетами в их круговом вращении, и «звучания» Высшего Мира: в ином, отличном
от привычно-земного бытии мысли и чувственного восприятия. Отсюда
могущественные силы Посвященного – Святого Мудреца – управлять процессами,
неподвластными обычному человеческому сознанию и воле… Философское осмысление
вопросов гармонии, ритма – энергии на уровне современных знаний приводит к
пониманию того, что обусловленность привычного мира, его ограниченной
непреодолимыми рамками времени, пространства… – лишь кажущееся… При условии изменения привычных грубых ритмов бытия:
мышления – чувствования…, человек обретает иное, более свободное состояние
бытия… «Нет
оков, которые не разложатся в Свободе Красоты» («Озарение»,
Кн.3, Гл.V, 1).
В
этической и философской системе Боэция
число как эстетический первопринцип составляет и сущность вещи, и ее
энергетическое начало, сообщающее определенную форму материальным объектам… Не случайно Астрономия, «венчающая» систему эстетики
Боэция, охватывающая арифметику, геометрию и музыку, «является по существу наукой Космических
Ритмов…»
[11, 70].
Русские философы Серебряного века наметили этот новый
подход к пониманию Красоты сквозь призму космических процессов, космических
ритмов… «Все
есть единая деятельность духа, проявляющаяся в ритме». «Первое усилие, первый
порыв к освобождению есть первая ритмическая фигура времени, первая жизнь,
первое сознание, пронизавшее хаос» (А.Скрябин)
[4, 158]. Русские мыслители прозревали
энергетическую целостность мирозданья, которая пронизывает все человеческое
бытие [37, 29]. Вновь утверждается, что постижение Красоты, природы Прекрасного
возможно при условии соответствия духовного бытия человека и духовного бытия
Космоса… Эта идея «сквозит» в философии
всеединства В.Соловьева, реализация
которого «все
еще не дана в нашей действительности в мире человеческом и природном, а только
совершается здесь, притом совершается посредством нас самих…, является задачею
для человечества, и исполнение ее есть искусство» [30, 302].
«Зиждительная Сила духа
человеческого, назнаменующая его высокое происхождение и подобие предвечному
Творцу… составляет драгоценнейшее его наследие…» [19, 51]. И человек начинает жить
истинною жизнью лишь тогда, когда пробуждается к жизни этот «священный огонь»… Творческая
деятельность силою этого огня открывает человеку неизмеримый океан жизни –
через себя самого… Но человек становится творцом,
созидающим новый мир силою «восхищенного духа», когда эта творческая сила является как
отголосок некой внутренней мелодии… как ритм… (В.Соловьев).
Отсюда,
из этого сущностного единства творящей
силы – энергии и ритмического начала – сила поэзии как древнейшего и
лучшего способа «высказывать тайны духа мерным языком» (Надеждин) [19, 96].
Н.Бердяев гениально прозревает
необходимость иного жизненного творчества – творчества, освобождающего
посредством изменения ритмов, посредством согласования человеческих
устремлений, становящейся культуры новой
эпохи с изменившимися ритмами Космической Жизни… С Красотою связаны здесь «героические усилия [человека] творить в новом
космическом ритме…» Когда «вняв космическому ритму, человеческий дух освобождается от
старой власти органической материи…» [5, 8]… По существу, речь идет о Ритме Жизни
Иного
Плана, Иного Бытия. Точнее Ритме Бытия – в отличие от
небытия. В «Кризисе
искусства»
Бердяев пишет: «Пикассо – беспощадный
разоблачитель иллюзий воплощенной, материально синтезированной красоты» [5, 8]. Причем
Н.Бердяев «прозревает» удел человека, видя несостоятельность поисков красоты,
свободы, культуры в целом – во внешних формах мира… Искусство, основанное на
красоте внешней, гибнет, культура теряет жизненность… «В современном
искусстве дух как бы идет на убыль, а плоть дематериализуется» [5, 9]. Под «духом» здесь следует
понимать жизнь, жизненность, иссякающую из-за отвлеченности от Бытия, от
глубины…
В соответствии с современной концепцией (концепция академика
Акимова) торсионных полей как «физической основы сознания, которое, в свою очередь,
является объединяющей основой всего материального мира: души, духа», обретение человеком
Красоты есть реальный энергетический процесс «утончения» материй внутреннего
человека, качественного изменения его мыслей и чувств, делающего его существом
уже иного, отличного от наличного, мира, с большими возможностями свободы,
творчества, яркостью бытия. Это реальное приближение – к «бытию
подлинному» – в его жизненности – Красоте.
Красота –
есть становление духа. В потоке меняющегося космического ритма процесс
становления есть кристаллизация огненной энергии и порождения новых и новых
импульсов огня… Напряжением духа человек постепенно обретает бесконечность, беспредельность,
«соединяя» себя с эволюционно более высокими уровнями, Планами бытия, и
освобождаясь от «одежд ветхих», «форм ветхих»… «Ветхие
одежды бытия гниют и спадают»… (Н.Бердяев)
[5, 8].
Свет
Красоты познается благодаря психической энергии. Психическая энергия делает
зримым добро, являя его чувствам как Красоту.
§ 2. Творчество:
Красота и тайна освобождающего творческого начала
Свобода, понимаемая материалистически односторонне, вне глубины
человеческой цельности, ведет к распаду, духовной децентрализации, и утрате
источника жизненности – Энергии Красоты… Энергия
Красоты – суть творческое начало в человеке и в Космосе… Воля,
соединившаяся с накопленной энергией духа – энергией Красоты, являет то
творчество, суть которого – «прорыв» к
Свободе, освобожденности от «ветхих одежд» бытия… к иным условиям
существования…
Побуждение
к творчеству связано с «Инстинктом» Красоты и Свободы, с потребностью «вывести на поверхность
источники внутренней мудрости» (Р.Тагор), с
потребностью осуществить энергию духа в мире…
Н.Бердяев связывает творчество
не только со свободой, но и с приобщением к иной реальности Бытия… Творчество,
по Бердяеву, «погружение в особый, иной мир, мир, свободный от власти
ненасытной обыденности… Экстаз, преодолевающий различие субъекта и объекта
переходит в вечное…» Т.о. творчество –
сокровенный «механизм» осуществления Красоты, и средство самостановления в
Свободе – в духовном измерении бытия…
Связанное
с двойственностью человеческой природы, творчество, которое суть реализация
сущностного Принципа Активности – проявляется в направлении двух полюсов: в
соответствии с устремлением: либо к миру
вещественному, либо к миру надземному… В орфической
философии Дионис и Аполлон являют два «лика» Единого Божества: внутреннюю силу
становления вещей, и ту же силу, в ее приложении к земной жизни…
Мистики
всех эпох призывают к сознательному овладению творческой силой жизни – ради
пробуждения и преображения человека внутреннего… Все
видимые формы творчества – формы Красоты, – должны служить одной цели – восхождению
человека к своему божественному назначению. При этом сила творчества суть сила Любви к Высшему…
Плоды устремления к Высшему являют себя как Красота творчества… Красота
Высшего, подлинного Мира, отличная от привычно красивого, притягательного для «низшей
души», ведет мысль и воображение подлинного творца. Плотин говорит о двойственности творчества: «Мелодия песнопения,
крик со смыслом, выражение лица мага, – все эти факторы обладают естественной
сильной властью над Душой, на которую они воздействуют, увлекая ее силой…
образов… звуков; ибо это неразумная душа, а неволя и не мудрая приходит в
восхищение от музыки, - той формы магии, которая не вызывает никаких вопросов» [27, 46].
Т.о.
искусство, творчество могут быть «магией», очарованием, не освобождающим, но еще более
приковывающим человека к земле… «То, на что мы смотрим, волшебным образом
притягивает нас. Только погруженный в себя не
подвластен магии…» «У истоков каждого действия лежит магия, и вся жизнь
практического человека является одной сплошной магией» «Мы движемся только к
тому, что нас пленяет» [27, 159].
Подлинно
творческим действием является действие, освобождающее от «очарования» вещным миром.
Действие становится творческим, лишь когда одушевляющая его сила «черпается» из Высшего Источника… Это
энергия Красоты… «Акт творения можно объяснить более тесной связью творящей души с
Высшим Миром; души, устремления которых осуществляются в пределах
Сверхразумного, обладают большей силой…; они могут творить совершенно спокойно;
ибо большая сила берется с минимальным ущербом из материала внутри которого они
действуют, а столь большую силу эти души обрели потому, что неразрывно связаны
с высшим миром; стало быть эта сила творит и
сотворенные вещи собираются вокруг нее…» (Плотин)
[27, 65].
Творчество силою Красоты выводит творца на
просторы безграничности… Более того, призвание
творца состоит в выведении человечества на просторы безграничности… «Изучив законы линии,
пропорции, ритма, гармонии и многого другого, человек, тем не менее, не станет
художником… Поэзия – это отнюдь не определенное сложение слов и идей, это сила,
исходящая из сути поэта» [29, 211-249]. «…У великого поэта … движение идет не к
ограничению, но к его снятию, к тому, чтобы охватить собою все». Такое «охватывающее собою
творчество»
- расширяющее творчество осуществляется силою Ананды – божественного экстаза
Красоты. Вдохновение в искусстве – есть моменты переживания Радости,
Беспредельной Свободы, Свободы – в Лучах Красоты…
Искусство
– особая форма творчества энергией красоты, энергией духа… В
концепции искусства П.Флоренского
искусство должно быть явлением на земле Высшей Реальности… «Искусство … воистину
подымает от реального к реальнейшему и от реальнейшего к наиреальнейшему». «В художественном
творчестве душа восторгается из дольнего мира и восходит в мир горний…» [35, 383-384].
Ильин говорит о творчестве как соприкосновении с
мировой глубиной: «Творящий должен внять мировой глубине и сам запеть из нее…» [30, 131]. Красота
искусства актуализирует духовное начало в человеке-творце и инициирует
активность при восприятии искусства… Конечная цель, которой служит природа
искусства – «извлечь
душу от становления к бытию» (Платон) [25,
183]. При этом искусство в философской традиции, идущей от
Платона, не является самоцелью, не есть конечный результат духовного
творчества, но лишь средство, находящееся в зависимости от ступени духовного
становления человека, средством, сокращающим путь к Цели – Абсолютной Красоте –
Свободе. Агни-Йога указывает
путь восхождения через приобщение к Красоте наиболее Высоких Явлений. «Как можно приблизиться
к наиболее абсолютному? Техникой нельзя, искусством изобразительным нельзя…» [25]. «Надо стремиться к
наиболее абсолютному. Наиболее абсолютное тяготение – будет к дальним мирам. Красота
земная теряется в сиянии лучей надзвездных» («Община»,
20).
Таким образом, идущие к красоте путем искусства должны ясно осознавать и
сущность его воздействия на духовный мир человека, и его назначение как
средства на пути к Цели Наивысшей. Как пишет Н.Бердяев в “Самопознании”: “Я совсем не отрицаю смысла продуктов
творчества в этом мире. Это есть путь человека, человек должен пройти через
творчество культуры и цивилизации. Но это творчество символическое, дающее лишь
знаки реального преображения” [6, 212]. Н.Бердяев возносит искусство на высокую
ступень, предвидя в нем возможности качественного преобразования мира, жизни. «Реалистическое
творчество было бы преображением мира, концом этого мира, возникновением нового
неба и новой земли» [6, 212]. Для Бердяева, так же как и для Платона и Плотина…, «важнее зримого
конечного порождения, порыв к невидимому
Беспредельному» [6, 212]. «Цель заключается в победе реальности над символом». «В творческом подъеме выйти
из имманентного круга» действительности, вызвав «образ нового неба и новой
земли»
[6, 215]. В этом «упреждении преобразования мира» Бердяев видит смысл искусства. «В этом преображении
искусство имеет катарсическое и освобождающее значение» [6, 215].
Подлинная красота в
искусстве там, где присутствует «борение духа», «искание истины». Красота
там, где происходит творческий акт, побеждающий зримое, временное… «Во времени лишь
продукт творчества, лишь объективация» [6, 219]. Творчество же – порыв к Свободе,
«в вечность» – Там Красота…
Искусство,
устремленное к Истине, к Свободе, должно быть преобразованием мира. Так его
понимали русские символисты. Л.В.Шапошникова
пишет: «Идея
теургии и теургического искусства,
выдвинутая символистами в начале века, была прочно связана с энергетическим
феноменом инобытия и его преображающей ролью на земле» [38, 152]. Для этого
художник должен найти путь к новому творчеству и стать сотворцом Инобытия, его
сил, его Красоты. «Он должен перестать творить, – писал Вячеслав
Иванов, – вне связи с божественным всеединством, должен воспитать себя до
возможности творческой реализации этой связи» [16, 160]. Теургическая концепция искусства
по-новому осмысливала Красоту.
«В художнике-теурге, – пишет Бердяев, – осуществится власть
человека над природой через красоту. Ибо красота есть великая сила и она мир спасет» [7, 239].
У П.Флоренского
красота – реальная энергия, “сила, пронизывающая все
слои бытия” [34, 9]. С красотой
сопоставляется жизнь, которая «построится в
художество» и то особое состояние созидающего творчества, которое
начинается с «глотка вина неожиданной свободы», от
вкуса которой просыпаются в душе «глубинные силы нашего существа…» [34,
10].
Творчество
выводит от повседневности в мир иных сил, сил жизни. Флоренский в своей теории пространственности, ее онтологическом
толковании, в придании пространственно-временному
значение духовного ключевым делает понятие энергии – «свободной энергии» - энергии образного всепостроения
действительности [34, 15]. Можно говорить, что основу этого созидающего
энергетического начала составляет сила Красоты, которая «существует нисколько
не менее, нежели сила магнита или сила тяжести» [34, 108].
Искусство – выход в мир Свободы по «мосту» Красоты, по «линиям»
напряженного «к Красоте» переживания… Искусство «оправдывает» экзальтацию
эмоциональности тогда, когда через это напряжение является Свет Красоты, свет
духа – сквозь плотные оболочки материальных форм.
«В преображении Вселенной
теург художник должен прозревать и благовествовать сокровенную волю сущностей.
Как повивальная бабка облегчает процесс родов, так должен он облегчать вещам
выявление красоты… прозрит зрение и научится понимать смысл форм и видеть разум
явлений»
(Шопенгауэр) [16, 160].
«Задание всякого
творческого опыта, – создание иного бытия, иной жизни, прорыв через «мир сей» к
миру иному, от хаотически-тяжелого и уродливого мира к свободному и прекрасному
космосу»
(Гегель) [7, 218].
§ 3. Свобода гения:
эстетика мысли (Мысль Красоты – «мост» к Свободе)
Если Свобода как иная степень Бытия, более «широкого»,
обретается человеком в процессе целостного совершенствования в Красоте (красота
волеизъявления, чувствования, мышления…), а Красота – суть Реальная Энергия
Высшего Мира – Мира Свободы, то мысль
Красоты, или «мысль сердечная» есть то «орудие» сознания, благодаря которому,
словно «по мосту», человек восходит к сужденной Свободе…
В герметической философии, и далее у Платона, Плотина деятельность человека, постигающего Прекрасное,
сосредоточена в мире мысли… Но это отличное от
последующих рационалистских позиций положение характеризует скорее состояние
человеческой цельности: мысль, укорененная в духе, исходящая из духа, питаемая
энергией собственной духовности, возводит мыслителя к Красоте – Истине. В этом
случае творческая мысль – сама энергия Красоты, Идея, облаченная в сияние
Красоты. У Гермеса и Платона проникающая познавательная
способность – «очи разума», благодаря которым возможно «созерцание Блага» и восприятие «потоков умопостигаемых
лучей». «Сейчас мы еще слишком
слабы, чтобы достичь этого видения; очи нашего разума еще не могут
созерцать неоскверняемую непостижимую Красоту Блага…» [14].
Ум
двойствен, как двойственна душа, и присущее ей чувство прекрасного… Активность
и устремленность ума Высшего, сопричастного Высшей Красоте, открывает человеку
врата восхождения к Свободе… Но для этого ум должен
сосредоточиться на Красоте, на высоких задачах Бытия…
«Ум»
человека есть то, что объединяет всех людей (он прекрасен; он прекраснейшее из
всего, что есть), – он есть Единое, то «окруженный чистым светом и ослепительным
блеском, он охватывает природу всех существ. Наш вещественный мир, такой
красивый, – не более чем его отражение и тень… Ум живет благословенной жизнью;
восхищение овладевает тем, кто его видит, приобщается к нему и соединяется с
ним так, как это необходимо» [2, 43].
«Ум, без рассуждения
обладающей идеей справедливости и красоты» [2, 43] – есть ум Высшего Человека в
человеке… Он не тождественен разумно-интеллектуальной способности человека,
хотя включает ее, являясь ее породителем… Но Красота,
как сияние Высшего, как Энергия Высшего, а также как способность воспринимать –
соединяться с Прекрасным – «принадлежность» Высшей души, «Ума», того
сверхчувственного бытия, которое есть скрытая жемчужина человека…
Энергией Прекрасного человек соединяет ум низший с Разумом Высшим.
«Созерцающий Бога - Красоту» не может больше
думать об иных вещах…
«Великолепие, освещающее
его мысль и всю душу его, отрывает его от уз тела и превращает его всего в
сущность Бога. Ибо невозможно, чтобы душа человеческая, созерцая Красоту Блага,
достигла обожествления, апофеоза, оставаясь такой, какой она пребывала в
человеческом теле…» Преображенность человека в Боге т.о. кульминация, «апофеоз», к
которому ведет постепенное преображение внутреннего мира – мира
мыследеятельности – Красотою…
У Шопенгауэра эстетическая радость есть
радость «лицезрения
света».
Это состояние освобожденного от личных желаний («от всякого хотения») ума [40, 430]. Это состояние, дающее возможность кратчайшего пути познания,
созерцательного познания, выводящего
человека из состояния обусловленности, дающее легкость и возможность лицезрения великой красоты, отражающейся в
свободном – радостном уме...
Мир возвышенной мысли – есть мир Свободы… Ибо здесь мыслитель
достигает (или приближается к) единства разума и души высшей… Если человек эволюционирует
как мыслящее существо, то мыследеятельность должна состояться как манифестация
духовной энергии… Возвышение мысли есть путь красоты…
Н.И.Надеждин в исследовании о сущности «Высокого», говоря о
творчестве, пишет: «Творческая сила гения является … благотворной слушательницей
мира горнего…»
[19, 51].
Созерцание Красоты – приобщение к Миру
Красоты… У Гермеса,
и затем у Платона – «деятельность» ума… Это «живая и более
проникновенная ясность, без образности и полная бессмертия» [Гермес]. Платон ясно указывает на то, что не чувство – «инструмент» постижения истинно
прекрасного. «Лишь созерцая прекрасное тем, чем его и надлежит созерцать, он
сумеет родить не призраки добродетели, а добродетель истинную, потому что
постигает он истину, а не призрак. А кто родил и вскормил истинную добродетель,
тому достается в удел любовь богов, и если кто-либо из людей бывает
бессмертен, то именно он» [14, 142-143]
Чем же постигается Красота? – Духом,
Совестью… У Платона
содержание понятия «Разум» – это целостное состояние: совесть – ум – красота…
Это Активность высшей природы в человеке, его «глубины»…
Плотин
говорит о необходимости для души, «неизменно сосредоточенной на мышлении» [27,
30], воссоединения души высшей
и низшей… Благодаря устремленной к Красоте мысли душа
низшая соединяется с высшей… «Она жаждет полного единства, ибо только в нем
она свободна от всех пут, легконога и самоуправляема» [27, 32]. «Даже попав в небесные
сферы, [душа]
продолжает
… отсев … выбрасывает из своей реальной жизни все, что является чуждым тому
порядку, к которому она стремится» [27, 32]…
Т.о. лишь мыслеобразы,
соответствующие стремлениям высшей души (Высшей Красоте), сохраняются.
Иначе говоря, сознание обретает качества нетленности, способности быть
неподвластным внешним изменениям, в соответствии со своей приобщенностью к
Красоте… Поскольку ассимилирована Красота…
Понятия у Платона есть «отпечатки сверхчувственных идей»… Нравственное
поведение – следствие познания идей… Мысль и мудрость – тождественны в
способности воплотить познание в нравственном действии… Это
путь преображения человека посредством целостного устремления ко Благу –
Красоте… Красота внешняя, красота поступка, красота мысли… Абсолютная Красота…
«От
прекрасных тел к прекрасным нравам, а от прекрасных нравов к прекрасным
учениям, пока не поднимемся от этих учений к тому, которое и есть учение о
самом прекрасном, и не познаешь наконец, что же это –
прекрасное. И в созерцании прекрасного самого по себе… только и может быть
человек, его увидевший…» [24, 142-143].
Нравственное поведение
– продукт познания с помощью понятий, т.е. познания посредством активности
«разумной» части души, приобщенной к Миру Идей… Мысль, приобщенная к Миру Идей
– преобразующая, трансформирующая сила… Т.о. «познающий
при помощи понятий» приходит к нравственному состоянию – обретает
большую степень свободы…
Гегель
сделал попытку вернуть понятию глубину, жизнь… В «Феноменологии духа» он вскрывает
нежизненность мыследеятельности, оперирующей понятиями как безжизненной
поверхностью явлений… Разводит деятельность рассудка, для которого понятия –
лишь инструмент разложения на составляющие, и разума как действия цельной
энергии мышления, в спектре жизни и Красоты, побеждающей смерть… «Бессильная красота
ненавидит рассудок, потому что он от нее требует то, к чему она не способна. Но
не та жизнь, которая страшится смерти и только бережет себя от разрушения, а
та, которая претерпевает ее и в ней сохраняется, есть жизнь духа» [13, 23].
Тогда
понятие становится подлинным инструментом познания, когда в нем пульсирует
живая энергия мысли, мысли «текучей», развитой «до всеобщности»…
Мыследеятельность, понимаемая как «движение духовных существенностей», делает мыслителя
соучастником мировых процессов созидающих движений мыслительной энергии,
подчиняющейся Логике – как ритму, ритму
органического целого [13].
Высший разум – «супраментальный» уровень бытия, удел
эволюционирующего человечества – в философии Шри Ауробиндо… «Интеллект есть поэт, художник, творец в нас: творчество
нисходит надрациональным нисхождением света и силы, которые должны работать
всегда, если в своем наивысшем, видением и
вдохновением…»
Агни-Йога
говорит о преображении человека путем утверждения высшей мыследеятельности с
помощью духовной энергии, накопленной сознательно… Пуста «мысль, не зажженная
духом». «Область мысли есть и
область мыслительной энергии». «Нужно стремиться к тем утверждениям высших эманаций, которые
могут пробудить высшие проявления Манаса. Человек не изучает свои недра сердца,
между тем, сколько великих мощных формул могут найтись в недрах сердца! Но люди
заглушают каждый намек на углубление, представляя из себя
поверхностные обличия, скрывающие такую бездну нагромождений разных духовных
переживаний! … нужно понять огонь трансмутирующий…» [3].
Уровень
гениальности – суть творчество в сверхразумном «пространстве», в поле, где
царствует Высшая Мысль – «Эйдос», – Синтез Энергии и Ритма – Красота.
Творчество гения – «воплощение нетленной Истины Красоты, схваченной в ее внутренней
реальности, ее божественном свете, ее взывании к наивысшему истоку экстаза,
Ананде»
[3, 175-177].
Эволюционирующее человечество, по Шри Ауробиндо, должно не просто
соединить «два
мощных элемента: этическое… – зерно воли… и эстетическое», без которого самосовершенствование
ментального существа «не может достичь своей цели, которая на ментальном плане есть
правильное и гармоничное обладание и наслаждение истиной, силой, красотой и
восторгом человеческого существования». Но эти «две силы … психологического бытия, которые
представляют в нас сущностный принцип энергии и сущностный принцип восторга, –
индийские термины … Тапас и Ананда. (Тапас – это энергизирующая сознание сила
космического бытия, которой мир творится, поддерживается и управляется; …
Ананда – это сущностная природа блаженства космического сознания… в
активности…)»
Эти две силы должны быть «подняты и осветлены более высоким принципом… Этот высший принцип, по-видимому, предусмотрен для нас в
виде человеческой способности разума и разумной воли. Наша венчающая
способность, она видимо, как раз и будет коронованный повелитель нашей натуры» [3, 129-130]. «Знание и Красота –
основа и вечной космической Эволюции» (Е.И.Рерих)
1.
Августин
Аврелий «Исповедь» / Августин А., Б.Паскаль «Лабиринты души» - С?? 1998
2.
Адо
П. «Плотин или Простота взгляда» - М., 1991
3.
Ауробиндо
Гхош «Духовная эволюция человека», «Человеческий цикл»
4.
Бандура
А.И. «Философия экстаза» // Культура и время №1-2 2001г.
5.
Бердяев
Н. «Кризис искусства» М., 1918
6.
Бердяев
Н.А. «Самопознание» - Л., 1991
7.
Бердяев
Н.А. Философское творчество, культура, искусство Т.1 – М., 1994
8.
«Беспредельность»,
кн. II, §778
9.
Борев
Ю. «Эстетика» - М., 1997
10.
Бруно
Джордано «О героическом энтузиазме» - К., 1996
11.
Буркхарт
Т. «Сакральное искусство Востока и Запада» - М., 1999
12.
Вивекананда «Четыре йоги» – Магнитогорск, 1992
13.
Гегель «Феноменология духа» - М., 2000
14.
«Гермес Трисмегист» - М., 2000
15.
Елизаренкова Т.Я. «Мир идей ариев Ригведы» / Ригведа: Мандалы V-VIII – М., 1999
16.
Иванов В. «…» - М., 1994
17.
Кузьмичёв И.К. «Лада, или …Эстетика древней
Руси» - М., 1990
18.
Лосев «Вл.Соловьев и
его время» - М., 1990
19.
Надеждин Н.И. Сочинения в 2-х тт. – СПб, 2000
20.
«Надземное», §605
21.
«Община», §20
22.
Платон «Апология Сократа. …» – М., 1999
23.
Платон «Законы» - М., 1996
24.
Платон «Пир. Федр. …» - М., 1999
25.
Платон «Филеб. Государство. Тимей. Критий» -
М., 1999
26.
Плотин «Избранные трактаты» - М.-Мн., 2000
27.
Плотин «Космогония» - М., 1992
28.
Плотин «Эннеады» - К., 1995
29.
Пурани А.Б. «Вечерние беседы со Шри Ауробиндо»
в 2-х тт. Т.1 - …
30.
«Русские философы» Словарь-справочник – СПб,
2001
31.
Свешников Б.Н.
32.
Соловьев Вл.
«Бессмертный пыл небесного огня»
33.
Соловьев Вл. «Критика
отвлеченных начал» / Сочинения в 2-х тт. Т.1 – М., 1990
34.
Флоренский П. «История и философия искусства»
- М., 2000
35.
Флоренский П. Сочинения в 4-х тт. Т.2 – М.,
1996
36.
Фромм Э. «Человек для себя» - М., 1991
37.
Шапошникова Л.В. «Сокровищница духа» //
Духовное Созерцание 1997 №3-4
38.
Шапошникова Л.В. «Тернистый путь Красоты» //
Духовное Созерцание №1 1999г.
39.
Шеллинг Ф.В.Й. Сочинения в 2-х тт. Т.2 – М.,
1989
40.
Шопенгауэр А. Избранные произведения – М.,
1992
© М.В. Гореликова
Наш
адрес: aurora-r@narod.ru