«Пена»

На поверхности океана – пена… Ничего необычного. Всегда образуется пена на поверхности могучих морей и океанов, сильных течений и бурных потоков. Океану от неё ни пользы, ни вреда, в ней нет жизни, она – просто пена, недолговечное образование на границе водной и воздушной жизни. Но вот представим, что пена вдруг каким-то образом начинает жить своей собственной жизнью. Это подобно тому, как если бы вдруг опавшие с деревьев листья стали образовывать некие живые конгломерации, отдельные от растительного мира, сброшенными одеждами которого они являются. Или, как если бы наметённая ветром пыль оживотворилась некой силой и превратилась в самостоятельное, пыльное, царство… Много можно привести примеров и тому, как неживое не только может казаться живым, но и пытаться завладеть правом повелевать жизнью живого мира, властвовать над ним.

«В жизни такого не бывает», – скажут дети. – «Это всего лишь сказочный образ». Вот и мы расскажем детям и их родителям сказку о пене с одной лишь целью: чтобы ни в настоящем, ни в будущем не случалось таких метаморфоз, когда неживое царствует над живым, а живое слепо и с готовностью ему подчиняется… Итак, сказка о Пене.

…Многие знают, как удивительно красивы мощные волны огромного океана, живущего великой и таинственной жизнью, наполненной борьбой и непрерывно создающей нечто новое, что постоянно вносит изменения и в мощную «лабораторию» океана, и в ту жизнь, которая устраивает себя на его берегах. Волны, за изменчивой красотой которых скрываются тайны глубоких течений, ритмично накатывают на широкий песчаный берег, длинный и кажущийся бесконечной и надёжной твердью для того, кто с берега наблюдает за бурными водами океана…

И вот однажды на одной песчаной и безлюдной полосе стала задерживаться прибитая волнами пена. Океан торжественно пел свою глубинную песнь, а неиссякаемая сила волн выталкивала на песок поверхностные элементы океанической жизни, образуя тонкую кромку из пены. Этакая серовато-белая полоса, словно граница, разделяющая воды и песок…

Вдруг в какое-то мгновение эта пена странным образом обрела способность жить самостоятельной жизнью! Своею собственной силой стала расти, достигая всё большей «пышности». Пена начала творить: активно умножать себя, громоздиться и создавать из своей пенной массы различные образования!

И вот уже высятся на песчаном берегу подобия городов и гор, на горах – пенные троны, на тронах восседают пенные короли и королевы, окружённые свитой и многочисленными служителями – из той же пены. Настоящее пенное царство! Не чудо ли? Ахнули люди, пришедшие на берег полюбоваться океаном, но вскоре ещё более удивились. Пенный мир не только разрастался, уже образовав пенную «стену» на подступах к воде, но и заговорил с людьми, решительно потребовав признать за собою определённые права на этом берегу.

«Никто не войдёт в воды океана иначе, как через наше царство», – громко заявляют пенные короли. И пенные «министры» спешат издать соответствующие законы. «Всякий, кто пожелает войти в воду или прикоснуться к волне, обязан получить разрешение пенного царства». …Ну что ж, есть царство, есть и его законы. И какое дело пенному царству до того, что и мир океана, и мир людей управляется иными законами?

Росло удивление собравшихся на берегу, многие просто веселились, наблюдая невиданное, но некоторые предупреждали собравшихся, говоря, что это вовсе не безобидная аберрация, но опасное явление некой разрушительной и хитроумной силы. Другие опасливо шептали: «О, если эта пенная масса по отношению к людям так разумно и требовательно себя ведёт, то, должно быть, на это есть какие-то существенные основания. Поэтому не лучше ли, ради безопасности, выполнить все её требования?»

Тем временем пенная свита не дремлет, служители пенных тронов наполняют прибрежное пространство громкими славословиями и речами такого рода: «Кто может знать об океане более, чем наши славные короли! Кто ближе к океану, кто причастен к жизни великого океана более, чем наши великие короли! О, как белы их мантии, как утончены их естества. Они – посланники океана и выразители его сущности на этом берегу. Слава белым и чистым королям, великое почтение их высящимся тронам!»

Троны действительно становились всё выше, пена сама себя раздувала множеством малых и больших пузырьков и поднимала свои вершины, создавая всё более причудливые формы. Наиболее впечатлительные из наблюдателей уже припадали к песку в поклоне, иные, на всякий случай, начали отходить подальше, продолжая смотреть на происходящее издали. Нашлись и те, кто возмутились невиданной наглости шлака, внезапно обретшего силу, и попытались расчистить подход к воде. Но этих было один-два, а пены образовалось много, и её явления становились всё более агрессивными.

«Вы, топчущиеся на берегу и желающие подойти к воде, сначала облачитесь в одежды соответствующие, подобные нашим, пенным, затем сумейте угодить нашим королям, а для этого овладейте языком нашего царства в наших школах, пенных…» Смешно. Но люди, наблюдавшие всё это и слушавшие, не смеялись. Когда на берегу появлялись приезжие, тон служителей пенного мира менялся, пенные клубы превращались для них в мягкие диваны для отдыха. И туристы ликовали: «О, как это славно, нигде нет ничего похожего. Вот это и есть счастье – наслаждаться умиротворяющей мягкостью пенного мира! Это очищение, возрождение, а может быть, и начало некоего нового образа жизни, спасительного для людей!»

При внимательном наблюдении действительно обнаруживалось множество различных образований внутри пенных нагромождений. Все соответствия привычной людям жизни. Вот там, ближе к воде, – что-то вроде лаборатории для изучения условий роста пены, рядом с нею в подобии храма пенный служитель проповедует о том, как припадание к влажному песку приближает к океанической жизни, а вот, ближе к людям, клубится мир пенного творчества, слышны звуки, пытающиеся стать то ли мелодией, то ли поэзией, но пока складывающиеся лишь в шум нарастающей громкости, это надуваются и лопаются пенные пузырьки.

Некоторые зрители, уже готовы были принять происходящее за реальность и за нечто безусловно ценное, то и дело раздавались среди людей восклицания: «О, это новый расцвет прибрежной жизни! Мы так долго были лишены этого! Когда-то, говорят, уже было здесь нечто подобное, но потом враждебная сила задержала развитие пенного мира. И вот теперь свежий воздух с берега и сила океана открыли нам новую возможность!» Правда, другие в ответ на это высказывали недоумение: «Если это царство пены – выражение некой неведомой нам жизни океана, то почему в нём всё точно так, как в привычной жизни, только хуже? Ведь всё должно быть иным, по крайней мере, более красивым, более соответствующее могучему благородству океана. И зачем океану пропуска из пенного царства и троны пенных королей на берегу? Океан, конечно, не земля, но океан – и не пена!» «А ведь и правда, ничего общего нет между океаном и пеной с её законами и тронами», – вторили некоторые из наиболее наблюдательных. Но пена уже набрала силу.

- О, ничего не смыслящие глупцы! – шуршало мелкими и крупными пузырьками пенное царство. – Как можете вы знать, что нужно океану, а что нет. Вы не знаете даже, что нужно вам! Мы знаем, а ваш удел – слушаться, повиноваться, а не то – вовек вам не только могучих вод не видать, но и на берегу этом не стоять. Из ваших рядов мы выберем лучших, затем соберём детей, особенно с признаками пенной белизны… И наша сила умножится. И тогда те, кто, стоя здесь, осмеливаются нас не признавать, узнают истинное могущество пенного царства – единого представителя океанической жизни на земле!

И вот, наконец, хорошо убедившись в отсутствии отпора со стороны людей, пена, наступая, решительно прошумела: «Океан – это я. Узнайте правду: нет и не было никогда ни в океанической, ни в прибрежной жизни ничего более существенного, чем пена. Пена, несущая в себе и силу вод, и животворность воздуха, и есть именно то, что необходимо сейчас вам, несчастным людям на этом пустом берегу!»

И многим из собравшихся это пенное самовыявление стало казаться вполне законным и естественным, будто бы никогда и не было здесь ни свободного подхода к волнам, ни свежего касания каплей-брызг, так славно передающих искры энергии волн, разбивающихся о берег! Пена, одна серовато-белая пена, со своими пышными и безжизненными строениями. Не всем эта картина была по душе, но думали так: «Ну что же, поскольку нам сейчас в подходе к воде не миновать пенной полосы с её невиданно разросшимися возможностями, – говорили люди, – то, наверное, надо смириться с необходимостью соблюдать её правила…» Кто-то предложил сходить всем за лопатами да и дружно очистить берег от пенных нагромождений, но большинство это предложение решительно отвергло: «Здесь столько строений, столько разумных выявлений. Это же целое царство, живое и властное! И вполне может быть, действительно для нас необходимое. Хоть пена и ведёт себя странно и агрессивно, но и без неё ведь нельзя. Как же без пены?!»

Но, как и должно быть в окончании каждой сказочной, но правдивой истории, всё завершилось быстро, гармонично и просто. Долго говорится, да недолго справедливое творится!

Несмотря на то, что зрителям, собравшимся на берегу, казалось, что прошли многие часы, в жизни океана всё время появления и «расцвета» пенного царства с его королями и законами, с его почитателями и певцами, заняло времени не более, чем от одной хорошей волны до другой, внезапно и в одно мгновение не оставившей и следа от только что высящихся пенных нагромождений.

Гладкий песок, передвигаемый волною, издавал шуршащий, но громкий звук, так что казалось, будто он тщетно старается подражать глубокому и таинственному звучанию океана. Одна за другой накатывали волны, одаривая собравшихся на берегу необычной бодрой свежестью, вселяющей в сердца радость и стремление к движению. Каждый, хоть раз соприкоснувшийся с океаном, знает это особое состояние самозабвенного восторга перед прекрасным и могучим миром! Просторы и тайны его – столь сильный магнит для всякого живого человеческого сердца, что трудно найти слова, которые могут вполне выразить то состояние счастья и полноты смысла жизни, которое приходит тогда, когда взгляд устремляется в океанические дали, а внимание слуха сосредотачивается на звучании таинственных гармоний глубин…

Стоящие на берегу люди под впечатлением этой красоты и силы тоже быстро забыли о только что на их глазах развернувшейся пенной истории. От недоумений и опасливого любопытства не осталось и следа в прибрежном воздухе, наполненном озоном. Там, где прибрежные камни разбивали волну, снова стали появляться маленькие пенные островки, и воображение детей начинало создавать новые сказочные истории. Но не всем из них нравилось смотреть на пену, находились и смелые, бегущие навстречу волне. Взрослые останавливали, предупреждая об опасности сильных волн. Но некоторые брали своих детей за руку и говорили: «Не бойся, смотри какая красота, расти, учись и осваивай могучие просторы. И пусть твоё сердце всегда будет бесстрашным, не позволяя тебе, вместо искания далей и глубин, когда-нибудь удовлетвориться пушистой пеной на берегу».

Так закончилась сказочная история о пене, как говорится, хотите верьте, хотите нет. Но каждый, кто задержит своё внимание на «языке» набежавшей на берег волны, там, где временно стихает проявление её энергии, сможет разглядеть много интересного и даже драматичного на границе различных миров: воды и земли, воды и воздуха…

Великий Океан Жизни… Как прекрасны твои безбрежные пространства! Полны сокровищ твои безмерные глубины. Твои бесконечные дали и тайны твоего естества – великий магнит для всех человеческих душ, не утративших в жизненном странствии свою живую искру. И для этих живых и ищущих ты всегда открываешь пути. Там, где для опасливых – лишь устрашающие волны, заставляющие жаться к берегу, там для бесстрашных, любящих твою красоту, уже готовы лодки и корабли для дальних странствий.

На твоей поверхности – пена. Малыши часто играют с пеной на берегу. Но и среди них всегда есть один, кто, не обращая внимания на окружающее, тихо стоит у самой воды, в стороне от шумных игр, устремляя мечтательный взгляд вдаль. В мечте уже строятся новые корабли и готовятся инструменты для исследований и испытаний… Не шуршите у ног, пенные пузырьки, не нарушайте сосредоточения. Не мешай, пена.

Октябрь 2012 г.

К содержанию