«Выбор»

Шёл путник издалека, нёс сосуд с необычным веществом. Кристаллы этого вещества, подобные соли, были получены из источника, находящегося высоко в горах. Многие могли бы добыть это необычное вещество, но для этого надо было подняться в горы… Удивительными свойствами обладала соль из высокогорного источника, среди них были и свойства, способствующие развитию способностей познания, и открывающие восприятия к красоте незримой…

В дороге путнику повстречался некий бедный человек, страдающий от голода и не знающий, куда направить путь свой. Пожалел путник бедного, дал щепотку «соли», затем, увидев, как у того прибавились силы, дал ещё, потом ещё…

«Наш путь теперь един, я вижу ясно, какое сокровище эта необычная соль. Я пойду с тобою, и вместе мы принесём сосуд людям. Дивное вещество, оно многих сделает разумнее и счастливее. Давай трудиться вместе, я понесу часть вещества, и помогу тебе найти способы передать его людям. Я преобразился, я увидел мир широко, объёмно, понял суть и цель жизни и труда. Вот так вещество!» Так говорил бедняк, и путник радовался, видя, как вещество, даваемое товарищу, укрепляет его дух и тело. «Это очень восприимчивый человек, теперь он станет настоящим тружеником, принесёт много пользы людям. Многовато «я» в его переживаниях, но со временем он откроется к более глубоким уровням чувствования жизни. Придут новые озарения…» Так думал путник, бодро шагая и понемногу давая из сосуда своему попутчику, когда тот уставал или печалился, или жаловался на нездоровье…

Вскоре попутчики, сблизившиеся за время общего пути, пришли в большой город. Оба товарища были обучены искусствам. И в этом городе для них обоих нашлась работа обучения молодых людей живописи. К каждому пришли ученики. И каждый из наставников давал своим ученикам крупицы вещества; одни – на вкус пробовали, другие – в краски добавлять пытались. Опыт показал, что, во-первых, не каждый способен воспользоваться веществом необычным: для этого требуется наличие осознанного искания глубины искусства и познания жизни, во-вторых, выяснилось, что человек с сильной волей, но обыденным сознанием, может умножить свою энергию при помощи этого вещества, усилив тем самым ум и способности, но лишь в их внешних качествах. Младший товарищ быстро понял, что открыт путь к успеху и славе: большинству жителей города не нужна была иная живопись кроме той, к которой они привыкли – яркая, украшающая их привычный мир, отражающая понятные всем чувства и мечты, дающая лишь немного более возвышенное воспроизведение того, что всегда было мило их сердцам… И он, продолжая употреблять благотворное вещество, с умноженной силой и энтузиазмом учил своих учеников писать картины, которые нравились многим из горожан. Его ученики любили публичность и каждый стремился написать свою картину как можно быстрее и таким образом, чтобы она нашла признание у влиятельных ценителей. Старший товарищ предупреждал младшего: «Ты предаёшь возможности вещества из чудесного источника, оно не для того, чтобы усиливать обычные способности человека, но для того, чтобы открывать его внимание к Необычному. Его задача не в том, чтобы ублажать внешние чувства и личные желания людей, но в том, чтобы открывать их умы и сердца к жизни глубокой, сокрытой за пеленой внешних восприятий. Наш путь – от бесплодной очевидности – к живой и творящей Действительности. В этом цель подлинного искусства, настоящей живописи…»

- Зачем повторяешь! Я ведь давно знаю это, и то же самое говорю своим ученикам, но мы живём в городе, где пока не хотят необычного, но нуждаются в более привычном. Ты же видишь, никто не только не стремится идти за этим веществом в горы, никому не надо даже это, которое уже принесено. Даже пробовать не хотят. Люди с любыми идеалами для них объект насмешки, а нас, куда уж хуже, и вовсе объявят сумасшедшими. Поэтому мы оставим это вещество для себя, сначала добьёмся признания наших успехов в этом городе, это придаст убедительности нашим взглядам, и тогда у нас появятся возможности быть услышанными и понятыми в наших идеалах и целях.

- Но ведь ты по опыту знаешь, что применение вещества требует соответствующих его свойствам качеств в людях. На почве обычности, даже очень яркой, не растут необычные цветы, надо работать, иметь терпение и не торопить события, не суетиться, – продолжал убеждать старший, – Вспомни, ведь ты собирался вместе со мной найти способы донести до сознания людей суть открывающихся возможностей. А сам занимаешься пустым делом, выдавая за развитие людей в искусстве простое потакание их честолюбивым желаниям, да следование моде. К тому же лукавишь в своих речах о верности идеалу Прекрасного. Но даже если и заблуждаешься, то пока ты будешь достигать признания на этом поле привычных человеческих состязаний и побед, ты сам утратишь способность восприимчивости к возможностям благодатным, которой ты обладал в то время, когда желал лишь одного – увидеть путь… Потакая привычкам к поверхностным восприятиям в сознании людей, даже если думать, что это «временно», художник сам становится невосприимчивым к Необычному – к подлинной Красоте. Таков закон.

- Как это пустым.? Как это лукавлю?! – возмущался в ответ на подобные наставления младший товарищ. – Ты много на себя берёшь! Хочешь достигать недостижимое – ищи, а мне и моим подопечным не мешай трудиться так, как мы считаем нужным. Мы достигаем высокого качества работ и умножаем интерес людей к искусству. Именно мы помогаем людям. А вы живёте в некой непонятной эгоистической отрешённости, не принося реальной пользы миру.

- Что ж, прощай. Я не смогу далее сотрудничать с тобою. Слишком разное у нас понимание искусства и блага. Может, когда-нибудь ты поймёшь, что Прекрасное для своего утверждения не нуждается в атрибутах условного человеческого успеха. Сила и непобедимость Красоты в чистоте её света. Но мысль каждого трудящегося ради неё должна сама стать сначала чистой, затем глубокой и утончённой…

Прошло время, у старшего путника было всего несколько учеников, и он учил каждого из них, независимо от способностей, в каждой творческой работе выразить хотя бы искру своих самых возвышенных представлений, самой бескорыстной мечты. Иначе говоря, основное требование состояло в том, чтобы творческий труд осуществлялся на самом высоком уровне души. Для решения этой понятной всем задачи требовалось немало усилий каждого в направлении развития наблюдательности, внимания внешнего и внутреннего, способности сосредоточения и созерцания, исканий в области мышления, утончения многих аспектов восприятий и согласования выразительных средств. Работы продвигались небыстро, но в мастерской царила атмосфера того рода исканий, которые несут радость внутренних открытий, которые, даже не будучи вполне реализованы в характере мастерства, каждому дают уверенность в ценности труда и его незримых нахождений. Раздвигающиеся горизонты восприятия рождали неудовлетворённость законченными работами. Но при этом спокойная и возвышенная радость освещала творчество молодых и взрослых, объединённых целью исканий. Вокруг бушевало море весёлых красок и ярких побед, но иные цели и иная радость вели сотрудников творческой лаборатории.

Младший из недавних попутчиков быстро достиг популярности, имел много учеников, которые отличались хорошей техникой и умели побеждать на фестивалях живописи. Они чувствовали себя и успешными, и прогрессивными, даже необычными, ведь у них было не только признание среди горожан, но и владение частью чудесного вещества, хорошо спрятанного, что давало ощущение причастности к жизненно важному и значительному. Вещество лежало за иконой в мастерской, в его направлении иногда почтительно кланялись, а некоторые из учеников даже приобщились к модным в том городе диспутам о путях необычности в искусстве, делая доклады о будущем искусства, о красоте и о своих нынешних успехах – путях к этому будущему, как они утверждали… На этих выступлениях говорилось о том, что будущее, скорее всего, – за высшими, но пока недосягаемыми формами чувствований искусства и самой жизни, о том, что в будущем отношение к искусству будет более утончённым, чем сейчас, но сегодня следует пользоваться сегодняшними возможностями, которые убедительны для большинства людей и… уже испытаны на способности вести к успеху.

Через некоторое время старший и двое из его учеников ушли из города, жизнь призвала их к новым задачам, для которых потребовалось снова подниматься в горы, снова добывать вещество из источника. Но теперь старший путник знал, что не следует уделять много времени и доверять ценностей тем, кто ещё не знает, куда собирается идти. Трудно объяснить Красоту тому, кто сам ещё не почувствовал её живое дыхание. Ещё труднее объяснить красоту Незримости – подлинную жизнь человеческого духа, с её безграничными творческими возможностями, с её прекрасными законами и ценностями, так отличающимися от привычек сегодняшнего мира, даже в его лучших стремлениях. Оставшемуся в городе товарищу бывшему сказал перед уходом: «Помни, жизнь – не фестиваль художников, не поле для эффектных самовыявлений. Жизнь – глубокий океан, таящий сокровища и ждущий искателей для этих сокровищ. Но те, к кому в руки сокровища попадают, несут перед жизнью особую ответственность за их применение. Опасайся утвердиться на пути, ведущему к предательству. Сокровища жизни требуют бережности и целесообразности. Упаси себя и от кощунственного употребления высоких понятий в контексте обыденности, и от самообольщения. Но главное – во всякой твоей деятельности помни о следствиях твоего выбора для тебя и многих, незримо связанных с тобой… Сейчас нам пора. Прощай, приятель. До свиданья, город ярких впечатлений».

Январь 2012 г.

К содержанию